Вот любитель литературы разного жанра, в основном конечно серьезной, толерантный ко всякого рода ее андеграундным направлениям, проявлениям и ипостасям, живет и не знает, что есть такая книга. Впрочем, даже если и знает(имя автора всплывало в связи с недавними переизданиями Селина и Лотреамона), то вряд ли прочтет. И тому много причин, объяснять коие долго. Вот представьте теперь, что ожидая нового Пруста, Джойса или Кафку( отсылок к Кафке впрочем в тексте не так много, тут все больше французы, многими не любимые, ну и Джойс красной строкой), вы вдруг натыкаетесь на Данишевского. И ведь никто не верит, что кто-то сейчас, да еще и на русском может структурировать предложение на полторы страницы, но не просто для важности текста, а именно как его основное наполнение. И что еще удивительнее, что получается это красочно и убедительно, не взирая на то, что действующие персонажи книги - мертвые герои и монстры порожденные их воспаленным сознанием. Но мы то прекрасно знаем откуда все эти монстры, и откуда эстетство текста. И поэтому оно нас не коробит. Для тех кто не знает: представьте , что Пруст объединившись с Джойсом вдруг начали писать текстом Гиоты, приправляя его мрачными тенями Селина. Но и это сравнение очень поверхностно, книга гораздо глубже(эх, ее бы дать на растерзание литературоведам, вот это был бы переполох), аллюзии к великим постмодернистам лежат на поверхности, но вот сюжет, написанный таким языком - этот нечто новое, и, да простят меня все любители литературы, однозначно великое открытие в русскоязычной и, не побоюсь сказать в мировой современной литературе. Но здесь мы вступаем на очень опасную тропу. Тропу, на которой читатель Данишевского столкнется с неприятием ортодоксального общества, а читатель неподготовленный (дай ему бог осилить сей труд!) с ломкой литературных, да и мировоззренческих шаблонов. И в этом смысле, книга становится неформатной даже в рамках столь неформатного издательства. Тот вызов обществу, на которое осмелились издатели, уже достоин похвалы. Впрочем, здесь можно и ошибаться, ведь общество читает Донцову с Акуниным, и повторюсь, эту книгу вряд ли кто-то прочтет, но, что если все же... И прежде, чем вы соберетесь, спросите себя: а какие надежды вы возлагаете на современную литературу, что ждете от нее и какой видите лет через 10-15? Может быть это электронный гипертекст с множественными вариантами развития и окончания сюжета, во многом зависящего от читателя? Или общедоступная мелодрама с графическими рисунками. Решите для себя сами. А вдруг она станет чем то похожим на \"Нежность к мертвым\" И станете ли вы лучше с такими проявлениями литературного постмодернизма? И в заключении позвольте привести цитату. Она может ничего не значить, быть просто вырванной из текста, но хотя бы не много отразит стиль: \"В твоих тревожных снах - красные птицы летают на фоне темноты. Ты видишь голого мужчину с замочной скважиной посреди грудной клетки. Кожа вокруг этого выреза покрыта фурункулами, иногда из замочной скважины показывает свою треугольную голову зеленоватая змея; лицо мужчины обезображено, в его рот, как лошадиные поводья, вставлена натянутая колючая проволока, его губы срезаны, а запястья освежеваны от кожи. Ты не знаешь кто он такой. Нот когда он видит тебя, то глаза его расширяются от радости; красные птицы садятся на его плечи и на его освежеванные запястья, чтобы клевать драное красное мясо, он хохочет от этой боли, раздирая рот еще сильнее шипами на колючей проволоке, ты просыпаешься. Ты просыпаешься и не находишь вокруг себя ничего. Тебе некуда протянуть руку. Время умирать и время умирать, - вот два твоих времени\" И еще много всего такого. Приятного аппетита, литературные гурманы.

Почему-то мозгу свойственно искать сравнения и подобия, и вот язык Ильи Данишевского в "Нежности к мёртвым" сравнивают то с Дёблином, то с Джойсом, то отчего-то с Дженной (ну раз все на "Д", давайте — ещё с Данте), но нет же, это язык только его, и как когда-то говорил Жан Кокто в College de France, что "надо отказаться от стилей-масок и сохранить стиль-лицо", так в тексте высокого стиля (да, это штамп!) во всех лицах прочитываются-просматриваются, несмотря на название, сущности живших и живущих. Отсюда личный опыт переживания текста — нахождение себя среди литературоцентричных персонажей, и ни малейшего удивления от этой идентификации и вины от "подглядывания" и "рассматривания" "себя" в нём. А вот необъяснимо пугающее — время: чтение книги растянулось на месяц, а показалось, прошёл год, годы. Единственное безусловное удовольствие, испытанное мной, связано с изменённым состоянием сознания, в котором категории времени не было вообще, но ощущалось бесконечное пространство. Чувство от "Нежности к мёртвым" — усовершенствованное изменённое состояние — бесконечность всего. Невозможно хочется знать, что напишет Илья Данишевский через двадцать лет, но тогда я точно буду мертвее мертвой; выход есть — напишу завещание и кто-то нежный прочтёт над моей могилой его очередной совершенный бесконечный роман.

Эта книга не сулит вам ничего хорошего. Ничего привычного, ничего того, что обычно ждут от художественного произведения. Ее автор враждебно молчалив. Он всегда рядом, он перелистывает вместе с вами страницы. Он, словно, чернокнижник взмахом пера отдает вас на откуп своим персонажам. А те, в свою очередь, до тошноты живые. Сюжеты работ, вошедших в «Нежность к мертвым», удушат вас. Нет, никто на помощь не придет. Витиеватые обороты, мутный, будто аптечная взвесь, слог, даже слова-паразиты – ВСЕ это будет преследовать вас еще долго.

Я хотела найти ближайший нелитературный аналог книги Данишевского – российского «одного в поле воина» на фронте борьбы с системой. Но даже ранний Twin Peaks, первые три части темной, как смола игры Myst и скандальный альбом Pet Sound от The Beach Boys вместе взятые все равно создают пускай и качественную, но лишь ксерокопию атмосферы «Нежности к мертвым».

Читать рекомендую Искателям, нонконформистам, а также тем, кто просто устал от жизни...

Книга оказалась для меня почти непереносимо личной. Ее не претендующий на знакомство с реальностью мир, ее затягивающая в воронку ночных кошмаров атмосфера, как ни странно, стали прикосновением открытой раны к открытой ране. Слишком жгучим, чтобы сочетаться с равнодушием.

Книгу ещё не дочитал, но уже нравится. Написано густо, вкусно, где-то хочется спорить, не соглашаться, местами всё же восторгаться. Это книга идей, многие из которых могли бы стать основой для отдельных произведений. Высокий интеллектуальный уровень. Думаю, книга будет в лидерах по богатству языка.

Кому посоветовал бы читать? Мне кажется, что эта книга сама попадёт в руки к тому, кому она нужна. Первый фильтр - обложка, второй - первая страница. Если вы живы и не боитесь выпотрошенных чертогов человеческих тел и страхов, то испробуйте нежность к мёртвым.

Книгу «Нежность к мертвым», принадлежащую перу Ильи Данишевского, можно отнести к т. н. трансгрессивной литературе, которая бьет в нос с первых страниц как содовая, которую наспех вливаешь в себя, чтобы утолить жажду. Тут в танце сплелись красота и уродство, удовольствие и боль, влечение и отвращение. Трудно найти аналог подобной прозы в русскоязычной литературе, да и сравнивать не хочется; книга Данишевского даже выбивается из линейки книг издательства «Опустошитель», который, на минутку, в кругу посвященных славится своим неприступным радикализмом. Эта книга действительно не для всех, маме ее не подаришь на день рождение, но для тех, чьи глаза соскучились по вопиющей красоте крепкого слога, это угощение придется по вкусу.

Страшная книга, как мутная река. Совсем не похожа на другие у "Опустошителя", наверное, любителям формата не понравится. Это совсем другая плоскость и высота планки. Это странная история, где из поколения в поколение женщины влюбляются в одного и того же незнакомца. В Бомбее, в Цюрихе, в Москве, в волшебных городах, построенных на костях, в городах, которые заточены в музыкальные коробки и воспоминания. Это одновременно история о каждом, о каждой, но больше об одиночестве. А еще обо всем том, о чем думать у нас не любят и не хотят. И я вот сказал, что это мутная река, так и сюжет напоминает реку, память реки, меняются времена года, протекают мимо города, а вода продолжает мусолить своих утонувших, свои воспоминания.
Больше всего ударили по голове образы призраков. Даже не просто призраков, странных нежитей. Все эти пастухи многоножек и ангелы-с-ножницами в декорациях современных городов и одновременно диких фантасмагорий. Лисы, которые размножаются каждую зиму от мертвецов. И железные девы, кормящие своих детей сырым мясом. (Одна из них, наверное, и на обложке)

Наверное, советовал бы к чтению, но все равно это не для чтения в метро и не для случайного чтения. Хотя я читал случайно, по полке "Опустошителя".