Владимир Каминер родился в Москве в 1967 году. С 1990-го живет в Берлине, ведет на немецком телевидении и радио ряд передач, а также постоянную рубрику в крупнейшей газете "Франкфуртер Альгемайне". Кроме того, он является Организатором так называемого Руссендиско - самой веселой дискотеки Берлина. Свои озорные Рассказы, живописующие жизнь бывших российских граждан в Германии, Каминер пишет на немецком языке. На русском языке книга издается впервые.

В истории литературы русской эмиграции 20 века остались только ее "нечетные" волны. Первая волна - Бунин, Набоков, Газданов; третья - Бродский, Солженицын, Довлатов. Ну, а представлять в литературе пятую, захлестнувшую мир в конце восьмидесятых - начале девяностых годов, будет, по всей видимости, Владимир Каминер.
Владимир Каминер уехал из СССР в 1990 году. Он сделал это не потому, что у него были какие-то идейные разногласия с властью. Просто - "из любопытства", и так получилось, что он попал в Берлин.
Русские люди везде примерно одинаковы: на кухне, за бутылкой водки, в бесконечных разговорах о судьбах окружающего мира. С поправкой на то, что их окружает в настоящий момент.
Владимира Каминера, судя по рассказам, окружают берлинские пейзажи, друзья-эмигранты, друзья-немцы, разноплеменные подруги, бутылки с пивом, водкой и шнапсом, ну, а звуковым фоном служат разговоры, разговоры, разговоры… Язык, правда, немецкий (только один рассказ из сборника был написан по-русски), - но без наворотов, "свой", с огромным количеством нормального русского юмора: "Чудна Шенхаузер Аллее при любой погоде, да только не всякий автобус с туристами долетит до ее середины".
Стиль рассказов - довлатовский разговорный, то есть адаптированный к устному изложению. Размер - оптимальный, как раз на промежуток "между первой и второй". Самый смешной рассказ - "Как я был актером", о съемках фильма "Враг у ворот": "Прежде чем приступить к съемке любовной сцены, штаб подвергают бомбардировке. В Сталинграде так принято. В это время я должен спрятаться за большой буфет и бояться. Буфет, старинный и очень ценный, до отказа набит лавровым листом советского производства. В данном контексте "лавровый лист" совершенно лишен смысла, но дама-декоратор русского языка не знает. Главное - по-русски написано".
Самое привлекательное в рассказах Каминера, то, чего нет даже у Довлатова, - удивительная безоценочность, в большей степени свойственная только лучшим детским стихам и рассказам типа "Что я видел" Бориса Житкова.