Федор Сологуб - писатель скрытный. После себя он не оставил ни мемуаров, ни записных книжек, ни дневников. "Уж мою-то биографию никто не напишет",- говорил О.Черносвитовой, а надоедливым издателям на просьбу об автобиографии неизменно отвечал: "Моя личность никому не может быть интересна". Написать развернутую книгу о жизни такого человека - дело непростое. После блестящей работы М. Павловой (2007) никто в общем-то и не пытался, слишком планка высока. Но вот некто Мария Савельева выпустила в свет книжку с названием "Федор Сологуб", причем не где-нибудь, а в знаменитой серии ЖЗЛ. С обложки смотрит сомовский портрет ФК, муза, медный змей... Все чин чином. В предисловии автор признается, что владеет некими новыми фактами о жизни Сологуба, что ее задача "бережно и тактично осмыслить все эти неоднозначные факты, дополнив их новыми архивными изысканиями, касающимися не только творческой биографии писателя, но и его быта, эпохи и окружения". Неужто новое слово в сологубоведении?!
С радостным чувством открываешь книгу и... напрягаешься. Новые факты, которыми владеет Савельева, оказываются очень специфического свойства, к тому же они всем известны: "В последние годы попало в печать большое количество ранее не опубликованных сведений о Сологубе, в том числе садомазохистских и откровенно шокирующих",- просвещает нас автор. Сообразно этим "садомазохистским и шокирующим" сведениям, почерпнутым из бульварной прессы, автор и пытается нарисовать облик поэта. И это все?! И это все. На странице 14 нас ждет упоительный (иначе и не скажешь) портрет Сологуба: "Спокойно идут люди, мчатся экипажи, а Сологуба преследует мысль, что где-то жестоко бьют ребенка. Ложится он спать - и не верит тишине ночи. Ночью бьют тех детей, кто постарше, кто уже может пожаловаться соседям, заступиться за себя". Так вон он какой, оказывается, Сологуб по новым фактам! Все люди, как люди, а он вон чего удумал! "Ребенка бьют". Прямо по Фрейду (есть у него работа с таким названием).
Откроем первую главу. Что же нового, нам еще неизвестного, расскажет Савельева о гимназисте и студенте Федоре Тетерникове, будущем Сологубе? Вот что: "Тетерников был очень замкнутым, почти ни с кем не общался, любил сидеть у окна и смотреть на улицу ... Сверстники характеризовали его как человека вялого ... Федор Тетерников не пил ни вина, ни пива". Пока читаешь текст, не покидает ощущение, что Савельева лично знала Сологуба, в одном классе с ним училась (даром что девица). Ни одной ссылки на источник за всю главу! Ну, кроме тех самых "сверстников", которые, очевидно, Савельевой все и рассказали. Иначе откуда ей знать такие подробности?! Ну, что вина Федор Кузьмич не любил - это еще ладно. Но пиво!
А что же с обещанной характеристикой "быта и окружения"? На странице 18 Савельева говорит о внутренней жизни педагогического института, в котором Сологуб учился с 1878 по 1882 годы. Говорит со свойственной ей уверенностью, будто сама там преподавала: "К юношам относились как к состоявшимся личностям, директор сам заботился о больных, включая тех, которые заразились нехорошей болезнью, а в день основания института, 25 октября, для учеников и учителей ставили большие столы с вином и водкой". И далее: "На курсе были и юнцы и "дяди с бородами" ... Юноши были шаловливее".
Нет, это положительно невозможно. Невозможно писать об этом всерьез. Невозможно и читать далее.
В предисловии Савельева похваляется, что вот, дескать, Сологуб говорил, что никто не напишет моей биографии, а я взяла и написала.
А оно было надо вообще?