Что можно сказать о романе, который потряс?
Это роман-беседа, Залотуха со мной постоянно разговаривает, не поучая, ничего не утверждая, потому что и сам, вмдимо, сомневается .
Мне кажется, дело вовсе не в свечке и не в череде случайностей, которые за этим последовали. Человек жил среди лжи и нелюбви, потом поставил свечку, прошел наказание, очищение, и попал в - нет, не рай – в счастье. Заслужил. И все вокруг получили по делам своим.
Поэтому дело все-таки в Боге, в вере, в отправлении религиозного культа (написала и поразилась, насколько дико это звучит - \"отправление\"!). Сначала пыталась понять, как же относится к Богу Залотуха. Верит? Не верит? Смеется над служителями (почувствуйте разницу: назвать героя-толстяка «православная сарделька» - оскорбительно, но «наша православная сарделька» - уже ласково)? Или видит глубину и необходимость верования? Иногда понимала - верит безоглядно, иногда думала - да ведь издевается! Потом поняла, что и сам не знает, ответ ищет вместе со мной. А еще он любит своих персонажей – и тех, кто верит, и атеистов. И уважает достойных уважения.
Я, человек невоцерковленный, но крещенный, не знаю, как в храме икону поцеловать, как к батюшке подойти... Помню, однажды после посещения церкви со знакомым услышала его искреннее признание:\"Вкусил духа господня!\" - которое привело меня в полное замешательство. Но по его лицу видела - не врет, вкусил! А я не вкусила.
Залотуха расставаться с романом не хотел, прилип к нему, сросся, отсюда такой длинный эпилог.
Отчетливо прослеживается отсыл к Булгакову. Роман стал каким-то отдельным существом, которому подчинилась жизнь Мастера (здесь – Залотухи).
Весь роман - вопрос: Господи, да есть ли Ты?! Верить в Тебя или нет?! Вопрос остается открытым.

Валерий Залотуха в последних строчках своего Magnum opus написал: «...роман у меня большой, хотя можно целиком не читать, достаточно одно название прочитать…». Я роман прочитал, и название его, конечно, важно и многосмысленно.
«Свечка» напоминает исландские саги, в коих требование правды было ключевым и синкретичным ,то есть фактология и вымысел шли рука об руку, составляя пространство грандиозных клановых распрей. У автора таким саговым пространством послужила Россия 90-х. Страна Абсурдистан, где «можно поменять общественную систему на сто восемьдесят градусов, но это ничего не изменит». Процесс «стояния» страны и самоощущение героя, тянущееся из детства, сходны. Стояние в углу - мамино наказание - травма, вгоняющая в состояние внутренней тревоги (у Пушкина ,кстати, схожий Евгений был «оглушён шумом внутренней тревоги»), оборачивается потребностью «ходить и думать». Отсюда изгойство Евгения Золоторотова, его мытарства и вербальная пустота. Золото рта - немотство высказывания. Матрица про то, «как один интеллигентный человек пошёл защищать демократию и встретил Бога», точно ложится на наше «сейчас». Поведенческий релятивизм, ценностная разболтанность («он был в девяносто первом у Белого дома, кстати и в девяносто третьем он тоже там был, правда, не знаю, в каком качестве и на чьей стороне») приводят к сюжетной мифологии Евгения, где он и маньяк-насильник, и заступник, и схимник в одном лице. Лишний человек, разыгранный в исторический покер (посмертный пандан Алексею Герману с его «Электрическими небесами»). Тоска по советскому - болезнь героя и наваждение романа в целом. «Ты прав был там, у Белого дома, когда произнёс загадочную фразу: «Здесь что то происходит». Тогда действительно что –то происходило, казалось, всё в нас действительно может измениться. Но это продолжалось совсем недолго. Мы профукали свою надежду ..Раньше я был уверен, что с концом советской власти кончится и советский человек. Ничего подобного-он жив, он цветёт и пахнет…Советский человек жил здесь ещё до прихода советской власти, а когда она пришла, просто стал называться своим именем».
Похороны всего советского отложены в долгий ящик, да и вряд ли вообще возможны. Вероятно поэтому часты поминания этапной статьи Виктора Ерофеева (в романе Веничка Малофеев и иже с ним ,видимо) - «Поминки по советской литературе», где с водой критик выбросил и ребёнка. Маленький ещё Евгений « прочитал про собачку, которую хозяин не пускает в дом, и она скребётся своими лапками, ..зима, вьюга, мороз, снег, и на снегу-кровавые отпечатки её лапок. Константин Федин употребил там редкое и точное слово, которое я впервые тогда прочитал, и оно меня потрясло, да и сейчас потрясает: РАСКРОВЯНИЛА!».
Слово «раскровянила»-провокация на ментальную, личную и историческую эмпатию, сопереживание и сочувствие любому ближнему. Но эпоха сокуровского «Скорбного бесчувствия» на дворе, поэтому мольба -выкрик героя : «НИКОГДА НЕ ХОДИТЕ В ЦЕРКОВЬ!НО ЕСЛИ УЖ ВЫ ТУДА ЗАШЛИ,НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ СТАВЬТЕ ТАМ СВЕЧКУ!НИ В ПРОСТОДУШНОМ СМЫСЛЕ,НИ В КАКОМ ДРУГОМ! Потому что ,как только вы это сделаете, так сразу всё и начнётся!»
Валерий Залотуха это сделал. Простодушно. Как обещал. Как Андрей Горчаков, герой фильма Тарковского в "Ностальгии", что донёс зажжённую свечу через пустой бассейн и умер.

Прочитав "Свечку", задумался, а как я жил раньше? До этого романа? Захотелось переосмыслит свою жизнь... Звучит пафосно и даже приторно, но уж как умею... Книга - однозначно лучшая, из прочитанного мною за последние лет 10! А читаю я много, 12-15 книг в месяц. Огромное сожаление, что Валерий Залотуха, писавший роман 12 (!!!) лет, успел издать её в прошлом году, а в этом уже умер... И уже ничем нас не порадует!
Эта книга для всех любителей чтения, любителей литературы. Вот например, цитата: " Русская литература научила нас плакать. Советская - не плакать". Книгу буду перечитывать не смотря на объем в 1600 стр., и не раз!!! ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ РЕКОМЕНДУЮ!!!

Я написала вчера большую рецензию на LiveLib с множеством ссылок и умеренными восторгами: http://www.livelib.ru/review/470495, где выразила своё отношение к этой потрясающей книге вполне исчерпывающе.
Добавить хочу только одно. Уже после написания рецензии я натолкнулась на статью Анны Наринской в «Коммерсанте»: http://kommersant.ru/doc/2682826, где рецензент, с одной стороны, подмечает какие-то моменты, которые я не смогла сама сформулировать — да хоть бы «смятенность, отсутствие духовной самоуверенности», которые Наринская полагает главным достоинством романа. С другой стороны, я была несколько выбита из колеи трактовкой, в которой эволюция характера главного героя оборачивается путём из либералов в консерваторы. Ничего не могу с собой поделать, эта линия кажется мне имеющей куда более древние корни, нежели любой консерватизм и уж тем паче либерализм.
Немного перефразировав Черчилля, автор статьи выводит «залотухинскую» формулу «Кто в молодости не был либералом — у того нет сердца. Кто в зрелости не стал консерватором — у того тоже нет сердца».
Ничего не скажу за консерваторов и либералов, но я, критически окинув взглядом собственное окружение, не смогла обнаружить ни одного человека, о котором сказала бы: ему «Свечка» не понравится. Если кому-то не понравится, то это будет для меня безусловным поводом присмотреться к человеку — что-то у него с сердцем не то.

Читая роман Валерия Залотухи, я почти физически чувствовала, как пробуждаюсь — от неприятной привычки оценивать книги, а не получать от них честное читательское удовольствие, то самое, которое в детстве загоняло под одеяло в фонариком. Которое заставляет взрослого человека, иначе не высказывающегося о книгах, чем с маской вселенского скепсиса на лице, усаживать друзей в кружок и взахлёб пересказывать сюжет. И друзья — такие же с юности утомлённые книгами скептики — слушают, как страшные истории о гробе на колёсиках в детском саду!
«Свечка» — это и кинематографичный в лучшем смысле слова роман с действительно захватывающим сюжетом, и настоящая энциклопедия 90-х, в которой освещены, пусть и по чуть-чуть, все стороны новой российской действительности. И если он не откроет вам философические бездны, то взбодрит, встряхнёт и заставит хоть чуть-чуть голову наклонить в задумчивости — и изменить угол зрения! — непременно.

Перечитываю роман "Свечка" третий раз.

Первый раз буквально проглотил за несколько дней, подгоняемый захватывающим сюжетом, второй - читал медленно и вдумчиво, сейчас перечитываю отдельно наиболее полюбившиеся главы романа.

Ничего подобного ни в русской, ни в мировой литературе еще не встречал. По философской глубине, совершенной реальности персонажей, драматичности их отношений с Богом и друг с другом, и какой-то беспредельной честности "Свечка" безусловно является одной из лучших "больших книг" всех времен и народов.

Завидую тем, кто только приступает к чтению.

Читаю невероятную историю, а думаю: все это могло бы случиться со мной, да что там, с каждым из нас, живших в 90-е годы в России. Трогательная и занятная, трагичная и комичная, история одного маленького большого человека вырастает в эпос нашей страны.