Идею переиздать эту старую книгу, составленную нашим замечательным шахматным историком и литератором - мастером Грековым, нельзя не одобрить. Переиздать вообще-то надо было гораздо раньше, учитывая огромное значение наследия Чигорина - наследия, которое сыграло одну из ключевых ролей во взлёте отечественных шахмат в 20-ом столетии!
Михаил Иванович Чигорин... Общепризнанный крупнейший шахматный художник конца XIX века, причём художник философствующий; лидер романтизма, гений комбинации и атаки, выдающийся стратег, виртуоз эндшпиля, лучший аналитик своего времени и по крайней мере до Тарраша - первый комментатор; включён последним гением, которого дали шахматы, Фишером - в десятку (!) крупнейших шахматистов всех времён. Благороднейший человек, рыцарь и подвижник, истинный гений... Оказал прямое влияние на чемпионов мира Алехина, Спасского, значительное - на Ботвинника, Смыслова, Таля; на многих выдающихся гроссмейстеров: Боголюбова, Бронштейна, Шпильмана, Котова...
Внешне (на первый взгляд) это издание очень добротное: великолепная печать, высочайшее качество многочисленных фотографий и рисунков, прекрасная обложка; грековская коллекция партий (с подробными комментариями самого Чигорина и - немножко - других легенд, во главе со Стейницем - у последнего целых 15 партий) пополнена прокомментированными Боголюбовым (около 15) и Богатырчуком (5 партий). 221 партия, не считая на дачу вперёд и окончания! Прокомментированы все партии легендарного матча (творчески, говорят, самого успешного в XIX веке!) Чигорин - Тарраш. Впрочем, включение последних - это опять-таки заслуга незабвенного Грекова.
Однако имеющиеся существенные минусы не могут не расстраивать, отмечу главное:
1. Через 3 года после выхода книги-основы настоящего издания (\"М.И. Чигорин - великий русский шахматист\") вышла последняя работа Грекова - \"120 избранных партий М.И. Чигорина\". Почему же не включены добавленные туда партии и не учтены внесённые изменения?
2. Почему не была проведена никакая редакторская работа над партиями? Мы, снисходительные реалисты, не просим дорогостоящий доскональный компьютерный анализ, но почему же хотя бы не сделать сноски и не указать некоторые наиболее принципиальные идеи и варианты, найденные Васюковым, Никитиным и Юдовичем? При такой-то нескромной цене тома неужели это было невозможно? До какого меркантилизма можно опуститься, Горацио!
3. Запись ходов, диаграммы - это прямо-таки стратегическая ошибка издательства. Надо понять, наконец, что длинная нотация и жирный чёрный шрифт - вещи абсолютно несовместные. Таким жирным шрифтом нельзя злоупотреблять, получается кричащая книга, а это - нонсенс! Остаётся лишь посоветовать владельцам поработать ластиком над записями ходов (чтобы цвет там стал менее агрессивным).
Фигурная нотация - весьма спорная штука. Диаграммы и комментарии немного сливаются, и это очевидно.
В длинной нотации должно использоваться длинное тире! Знак взятия - \":\" - должен быть обрамлён пробелами. Поля \"откуда\" и \"куда\" не должны сливаться! Почему это знали в прошлые века, а не знают сегодня? Опять вспоминается... \"Горацио\"!
Фигуры на диаграммах (тем более когда издаём классику) должны же быть хоть немного изящными, шахматы - это искусство и праздник! На несчастном Западе принялись как-то штамповать бездушные, безвкусные шахматные шрифты и соответствующие диаграммы - наши \"низкопоклонники\" пошли следом. А ведь были же изящные большие диаграммы в советский период (дизайн фигур, изобретённый, кажется, ещё до 1917 года)!
Надо было выбрать хотя бы дизайн фигур, использованный издательством при печати \"60 памятных партий\".
4. Книга слишком большая, тяжёлая, что для просмотра партий довольно неудобно. Следовало, очевидно, разбить её на 2-3 тома.
5. Многовато опечаток в тексте партий; удивительная небрежность: вместо таблицы гамбитного турнира в Вене - второй раз идёт таблица Нью-Йорка, 1889.
Можно ли голосовать за такое рублём (или лучше, солиднее купить старое издание у букиниста) - дать однозначный ответ очень сложно.