Давид Фонкинос - восходящая звезда французской литературы, автор шести Романов и двух книг комиксов. Он изучал литературу в Сорбонне, занимался джазом, преподавал игру на гитаре, вычислял - и успешно! - эротический потенциал жены своего персонажа. Это единственный в мире писатель, по страницам романов которого загадочным образом разгуливают два поляка.
После тепло принятого русской критикой романа Фонкиноса "Эротический потенциал моей жены" издательство "Азбука" предлагает вашему вниманию "Идиотизм наизнанку": сентиментальный Авантюрный роман. В один прекрасный день в центре Парижа объявляется новый князь Мышкин. Его зовут Конрад, он племянник (а может, лжеплемянник!) знаменитого писателя Милана Кундеры. Право распоряжаться его временем и вниманием оспаривают друг у друга персонажи этого пронизанного иронией романа. Но чего хочет сам Конрад? И вообще, кто он: мудрец, упивающийся гармонией мира, или же вечный младенец, чья наивность граничит с идиотизмом? И вообще - что здесь делают два поляка с кинокамерой?!

На своем блоге Давид Фонкинос, восходящая звезда французской литературы, признается в любви к Кундере и Вуди Аллену. «Идиотизм наизнанку» читается в свете этой двойной звезды. Впрочем, оговоримся, что, помимо этого, там можно найти многие влияния – от Кено до Гомбровича.
Главный оммаж Кундере – буквальное присутствие его в качестве дядюшки (возможно, мнимого дядюшки) одного из главных действующих лиц романа, Конрада. Что до Вуди Аллена, то его в фонкиносовском тексте куда больше… Абсурда, притворяющегося реальностью… Интеллекта, прикидывающегося идиотичным…
Избыток последнего несколько мешает осуществлению главной задачи Фонкиноса. Вместо гомерического хохота – улыбка, месяцем повешенная на небосклон на все время чтения. Вместо бурлеска и буффонады – сдержанная история с нарастающим градусом невозможности, простая и компактная, почти без декораций, без гэгов и нарочитости. К тому же, с единственным центром – племянником Кундеры, то ли идиотом, то ли скрытым гением. В каком-то смысле, Конрад – и не персонаж вовсе. Он центр притяжения для всех действующих лиц книги, что-то типа кольца всевластия или мусульманского заира. За право общения с этим человеколюбивым и наивным существом судятся, дерутся, доходят до тюрьмы. Невозможность такой ситуации не оспаривает права у реальности, не взрывает ее, и внешне все проигрывается в рамках вполне допустимых событий. И все же чем далее, тем более Фонкинос противопоставляет абсурдное скучному и просчитанному миру. Приправленный черным юмором, гротеск постепенно разрастается и пухнет. Текстуально же «Идиотизм наизнанку» чрезвычайно близок монологам вудиалленовских фильмов. Фонкинос настолько увлечен пародированием и делает это столь изящно и искренне, что читатели с легкостью могут принять все это за чистую монету. Как и Аллен, обожающий микшировать Толстого с Достоевским, Брэдбери с Оруэллом, Фонкинос вставляет в свой текст практически раскавыченные цитаты, с каждой главой все более походящие на источник цитирования. В финале нам даже покажется, что вот-вот начнется другой роман – «Америка» Кафки. А главный герой, Виктор, видит в бреду Статую Свободы и своего американского дядюшку – знаменитого писателя Пола Остера.
Не меньше в романе и самоцитирования, превращающих все книги Фонкиноса (ну, по крайней мере, две известные русским читателям) в варианты одного текста. «Идиотизм наизнанку» – дебютный роман. Это уже из него пойдут гулять по другим текстам не только доведенная до сюра жажда обладания, одержимость коллекционированием (для героя романа «Эротический потенциал моей жены» Гектора это будет практически медицинским диагнозом), не только исследование феномена любви в ее самых абсурдных проявлениях, но даже два поляка с кинокамерой – своего рода фирменная метка Фонкиноса, иконка, не играющая особой сюжетной роли. Да, собственно, нет в романе Фонкиноса сюжета в привычном его понимании. Разве можно назвать таковым нескончаемый монолог Виктора, постоянно рефлектирующего по поводу необыкновенной притягательности Конрада. Не считать же сюжетными поворотами некоторые памятные моменты, типа того, когда Виктор дарит своей девушке на годовщину совместной жизни банку коллекционных сардин. Все просто: несколько персонажей в парадоксальных ситуациях, на сцене романа, изучающего все комические резонансы этого эксперимента. Кукольный театр абсурда…
Чем больше зависимость, чем острее мания – тем идиотичнее и проще история. И все это – с самым спокойным из выражений лица – иронической броней. Шутки в тексте, конечно, есть, но их, как и некоторые вудиалленовские, не сразу поймешь… Как если бы вместо торта в лицо персонажа запустили коробкой от него. Для того чтобы смеяться, нужно, чтобы кто-то сказал, что перед нами комедия. Как и во всякой книге без свойств, здесь все определяется степенью легкости бытия. Да и вся книга – еще одно великолепное доказательство того, что от Кьеркегора до клоунады – один шаг.
Идиотизм – то, что не кончается никогда, идиот живет в каждом, и только снобы не видят этого простодушного дурачка в себе. Конечно, это всего лишь допущение, но в сюрных текстах именно допущение становится не просто реальностью – движителем действа.