Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Персонажи нового романа Дмитрия Стахова осуждены на «жизнь, в которой к страху и цинизму добавляется непонятно откуда берущаяся, бьющая через край ярость». Эта ярость — следствие утраты ориентиров, внутренних скреп; без них действительность нынешней России кажется инфернальной, абсурдной. Но, изверившись до полусмерти, человек все-таки цепляется за любую возможность уверовать вновь. Его тоска по идеалу все пронзительней, все неутолимей. И однажды фарс оборачивается трагедией, отвращение — состраданием. В убогой мосластой кляче вспыхивает грация арабского скакуна.

У кого как, а у меня самая стойкая ассоциация при чтении сей "идиотической комедии" (взятое в кавычки рассматривать не столько, как мое отношение к тексту, сколько как жанровое определение данного опуса) - "Ширли-мырли". Даже мелькнуло подозрение: а не был ли Дмитрий Стахов соавтором Владимира Меньшова?
Впрочем, начинается все чуть ли не с ностальгической интонации, почти визборовского "Волейбола на Сретенке". Стареющий журналист вспоминает молодость. Но закономерностью абсурдного текста, как известно, является постепенное нарастание безумия. Хотя и исходная ситуация анекдотична: имеются четыре друга детства, каждый из которых, как оказалось, мог быть отцом недавно убитого в заштатном Кокшайске капитана американской футбольной команды, по совместительству - нового мессии, основавшего Церковь, безумные адепты которой уже ринулись в Кокшайск. Как и извещенные мамой убиенного предполагаемые папаши, в том числе и наш рассказчик, чьи шансы на отцовство "будут рассматриваться как наиболее перспективные".
И понеслось. Внезапно умирающие генералы, воскресающие канадские миллионеры, коалиция безумных и странных друзей и подруг, группа тележурналистов, выскакивающая, как черт из табакерки, спецагенты и хранители государственной тайны, миллиарды церковных долларов, тотальная слежка, подвиги в духе новоявленного терминатора, братки, героические подполковники, прозревшие слепые и слезы над гробом любимого сына… Жанр, более взращиваемый кинематографом, в своем довизуальном виде (а книга написана почти как сценарий) вызывает ощущение, что чего-то не хватает. Наверное, режиссера. И при перенесении на экран пропадет, видимо, только интонация насмешки над всей серьезностью задушевных разговоров и советских героических книг. Идиотическая комедия смеется над формой. Над разговорами в духе: " - Вы человек одинокий, у вас никого нет, но рядом с вами живут люди, всегда готовые прийти на помощь, подставить плечо..." Все эти газетные штампы у профессионального журналиста Дмитрия Стахова, наверное, уже вот где! Но, представляется, что начать следует с себя: гладкость стиля, плоскость тем, пошлость (например, тот же сексизм без намека на эстетичность или антиэстетичность, натуральный и мясной) - все это несколько портит впечатление. Особенно, если идиотическая комедия выходит в серии, где до этого были изданы произведения таких выдающихся авторов, как Азольский, Плешаков и Чудаков.

Стахов Д.
Дмитрий Стахов родился в Москве, в самом центре города (из окна комнаты в коммунальной квартире, где кроме его семьи из четырех человек жили еще двадцать два, была видна Боровицкая башня Кремля). Он учился в школе, медучилище, служил в армии, закончил университет, а за последние десять лет поменял столько мест работы, что всех не вспомнит и сам. Он и сейчас работает ( в журналистике), а не только сидит за письменным столом у выходящего в сад окна, слюнявит кончик гусиного пера и думает о высоком. Впрочем, у Дмитрия Стахова нет письменного стола у выходящего в сад окна, а пишет он в последние десять лет на компьютере. О высоком, как ему мнится, он все-таки иногда думает…
Печатается он, кстати, тоже примерно десять лет. За это время он напечатал довольно много рассказов и повестей в периодических изданиях (“Дружба Народов”, “Октябрь”, “Континент”, “Огонек”) и коллективных сборниках (“Метаморфозы”, “Брат Иуда”), его рассказы печатали за рубежом (в США, Израиле), а также переводили на иностранные языки. Дмитрий Стахов автор четырех книг: “Стукач” (С-Пб, “Золотой век”), с тем же названием – в издательстве “Эксмо”, “Белый китаец” (Москва, “Олимп”) и книги, выпущенной издательством “Святоч”, куда вошли романы, повести и рассказы, но вот самой книги, а также причитающихся автору денег у Дмитрия Стахова нет. Впрочем, если бы “Святоч” и выплатил гонорар, все равно и о нем бы сейчас осталась лишь память…
Особых лавров Дмитрий Стахов не снискал, но, если честно, не особо стремился. Правда, роман “Пограничная история” из книги “Стукач” номинировался на премию Букера. Лавры не лавры, но очень приятно. В настоящее время Дмитрий Стахов пишет “эпопею из жизни” под условным названием “Ночь в конце века”. Некоторые считают, что эпопея, куда уже вошло более десяти рассказов, суть фантастическая картинка происходящего, другие – метафора нашего времени, а сам автор не имеет устойчивого мнения на этот счет…