«Вывихивая каждую строку», резко переключая регистры речи, обращаясь к контрапункту и диссонансу, к бедным, тавтологическим, «ублюдочным» рифмам, Игорь Булатовский ведет разговор с поэтической традицией и с языком — о его бессилии, его отравленности, его надруганности, его стыдности и стадности. Но также и о его способности говорить об этом....

Ученый, постоянно склонный к игре, переводчик, бережно и азартно нарушающий границы языковых регистров, поэт, постоянно меняющийся и не желающий останавливаться в своих превращениях, Елена Михайлик являет читателю мир, полный странного, страшного и тревожного....

Сопротивляясь концептуалистскому выхолащиванию чувственного, практикуя то, что Сьюзен Сонтаг называла — в противовес интерпретации — эротикой искусства, тексты Костылевой вместе с тем создают ситуации чрезвычайного положения, эксплицируя иерархическую природу всякого дискурса, проблематику социализации женщины и насилия письма над поэтом....

В новой книге Андрея Черкасова переизобретается сам метод письма - каждая из представленных композиций, поэм и т. д. является продуктом особой комбинаторной техники....

Новая книга Евгении Сусловой представляет собой одновременно «роман в стихах» и «техническую инструкцию». Между этими полюсами простирается поле эксперимента, в котором любовный опыт и программирование, чувственное и интеллектуальное, языковое и телесное вступают в неочевидные связи....

Карнавальная, частушечная, ерническая стихия соседствует в новой книге Данилы Давыдова с мучительной «постгуманистической» нотой: вопросом о возможности жизни, сознания, мышления и языка на фоне вечного молчания бесконечных пространств и грядущих изменений самой природы человека....

Евгений Сошкин широко экспериментирует с повествовательными жанрами, от баллады до нового эпоса и от страшной сказки до \\\"мокьюментари\\\"....

Мир в стихах Григория Стариковского находится словно бы на грани исчезновения. Видимый (и мыслимый) \\\"пейзаж после битвы\\\" разорван на множество перекликающихся между собой фрагментов, в них осыпается штукатурка, летит вулканический италийский пепел, все расползается по швам, покрывается трещинами....

В стихах Ольги Зондберг приоткрываются «тонкие миры» микрособытий, мельчайших сдвигов в привычных, до боли знакомых вещах — как если бы словесная ткань, ткущая реальность, обнаружила вдруг микроскопическую прореху, зазор....

Монтажные переходы, наплывы, закадровые комментарии, интертитры, панорамирование обрывков реальности, вырванных из контекста чужих реплик и слов - поэтические тексты Константина Шавловского близки по своему методу современным экспериментам на стыке документального и игрового кино....

Сбивчивая, стремительная речь в новой книге Станиславы Могилевой прошита, синкопирована голосами других. Это не только голоса персонажей («говорит настя», «говорит серафима»), но и запросы социальных сетей, обрывки переписки в чатах, реклама, анонимный «мусор» быстрых коммуникаций, языковые и поэтические клише, идеологемы и прочее....

В жестком «телеграфном» стиле, напоминающем отчасти вербатим, отчасти радиосводки с места боевых действий, Ирина Котова пишет о зараженных тканях нашего общества, о пронизывающем его насилии. Феминистский дискурс в ее текстах пересекается с антимилитаристским, что крайне редко для современной поэзии....

Поэт интенсивной малой формы, сопрягающий далековатые идеи и образы, Петр Чейгин - один из самых ярких авторов своего поколения. Неологизмы, вариативность ударений, ассоциативные скачки и опущенные логические звенья, сшибка слов и смыслов - таковы отличительные черты его поэтики, парадоксально сплавляющей воедино традиции Тютчева и Хлебникова....

Запинающаяся, ломающаяся речь в стихах Полины Андрукович «засекает» работу поэтического бессознательного на его глубинной стадии, стадии первичных вербально-ритмических импульсов, обычно тщательно скрываемых, не выпускаемых за пределы черновика....

Валерий Шубинский укоренен в неподцензурной поэзии и «петербургском тексте», его стихи?—?визионерские, фантастичные, «барочные», погружающие в ночные глубины воображения. Посюсторонняя реальность сливается в них со сном и гофманиадой, история?—?с мифом, современное?—?с довременным, обыденное и осязаемое?—?со странным и бесплотным....